Милорад Павич, "Хазарский словарь".
Мне бы только хотелось, чтобы не было этого долгого раскачивания в процессе чтения. Почти до конца книги у меня была одна мысль: я ничего не могу запомнить. Вот вам ещё одно проявление мотива сна в книге? Потом, правда, где-то начиная с писем доктора Доротеи Шульц *то есть, под самый занавес*, всё начало вспоминаться. Невозможно было иначе.
Самой чёткой частью книги оказалась "Выписка из протокола заседания суда с показаниями свидетелей по делу об убийстве доктора Абу Кабира Муавии". И читалась, собственно, наиболее радостно. Не потому, что это последние 10 страниц) Всё встаёт на свои места и прослеживаются связи между жизнями главных персонажей, которые живут в разные века. Встреча Ефросиньи Лукаревич, в 20м веке переродившейся в трёхлетнего бельгийского мальчика, и Самуэля Коэна, ставшего доктором Доротеей Шульц, прямо-таки умилила. Когда дочитала, подумала, что эта книга точно встанет в список на перечитывание. Вероятно.